*Мыслитель ничего не придумывает, а лишь открывает. А открывателем может быть каждый.*
Моя маленькая концепция объективной истины, носящая слегка (слегка!) априорный характер
Моя маленькая концепция объективной истины, носящая слегка (слегка!) априорный характер
На эти мысли меня вдохновила книга Освальда Шпенглера «Закат Европы» и материалы сообщества Антипопса.
Прочтя книгу Шпенглера, я подумала: «А по каким критериям книги относятся к «настоящей литературе»? Ведь второй том «Заката» успеха не имел, никакого… » Давайте попробуем разобраться.
Хотите, я открою Вам страшную тайну, тайну, которая когда-то повергла меня в ужас, настолько, что я руками и ногами отмахивалась от сей информации?
читать дальшеВсе очень просто – человеческая культура есть следствие греха. Это не означает, что культура есть грех, но факт остается фактом. Принцип образования культуры сравнивают с принципом образования жемчужины. Представьте себе, жил-был моллюск в своей маленькой, чистенькой и блестящей перламутровой раковинке, рос, развивался, и был в какой-то мере совершенным, но способным на большее. И вдруг, о ужас, в раковинку попадает инородное тело! Песчинка! И от этой крохотной песчинки невозможно избавиться, потому что она внутри. Но организм чувствует, что он должен быть не таким, что-то с ним не в порядке. И что же делает моллюск? Он начинает покрывать песчинку перламутром, слой за слоем, пока из нее, наконец, не получается прекрасная жемчужина. Культура создается для того, чтобы сдерживать и преображать инстинкты человека.
Книга Шпенглера потрясающа. Я читала не все, но и того, что уразумел из неё мой скромный разум, вполне хватило для подобных отзывов. Она настолько вкусная, что пальчики оближешь, и, удивительно, почти моя. Почти…
«Закат» покорил меня тем, что там не поется гимн рассудку, не восхваляется самодвижущий нож разума (очень здорово эта книга выглядит на контрасте с Медниковым, которого я тоже с удовольствием читаю). Рационализм вообще по природе своей сух. А идущий с ним об руку сенсуализм – пошл. Естественная наука по Шпенглеру распространяется ровно настолько насколько возможно применение математических методов, а природа – исчислима, она есть "scritta in lingua matematica" (Галилей). Наверное, это так, иначе естественная наука – уже не наука, а нечто совсем иное.
И, тем не менее, эта книга воздействует на эмоции. А воздействуя на эмоции, можно воспитать всего лишь нравственность. Всего лишь, не что-то большее. А сверхнравственный человек может быть абсолютно бездуховным, ибо нравственность – это все-таки внешнее. Это все-таки плод человеческого социума.
К примеру, утверждение о том, что человечество не имеет цели, идеи, плана, точно также как и вид бабочек или орхидей, а представляет собой зоологическое понятие или пустое слово – типичное воздействие на эмоциональную сферу. Позволив этому фантому исчезнуть из круга формальных исторических проблем, якобы можно будет наблюдать проявление потрясающего богатства действительных форм. А человек, простите, не действительная форма? Абстрактная форма не пишет умных книг, мсье Освальд
Гете написал почти правду в письме к Лудену – «Человечество? Это абстракция. Всегда существовали лишь люди и только люди будут существовать». Почти правду, потому что не такая уж это и абстракция… Я бы сравнила отношения человека к человечеству с отношением клетки к телу. Клетка – сложная система, посложней подшипникового заводика. Она может быть самодостаточной (существуют ведь одноклеточные), а может входить в тело, к примеру, человека. В результате, болезнь группы клеток доставляет страдания всему телу. Так часто бывает и с человечеством. Представьте себе муравья. Что он знает об устройстве, к примеру, города? Манхэттена, или Москвы? Ничего. Он живет в своей реальности, среди муравьев, у которых тоже есть своя иерархия, свои воины, царицы и няньки. Что «знает» клетка об устройстве тела человека, которому принадлежит? Что знает эта крохотная частичка о сложнейшем устройстве разума? Ничего… Но, вот ведь парадокс…
Сколько раз ошибался человеческий разум? Тысячи.
Сколько раз ошибается муравей? Не знаю…
Сколько раз ошибается клетка? Никогда. Если действует в соответствии с программой.
Человечество нужно рассматривать в целом. Оно – единый организм, а никакая не абстракция. А историю можно рассматривать как вектор.
Пыль – это плоть и кровь времени… А когда у истории отнимают вектор, время как бы распадается на отрезки, не видно целостности. Но, вернемся к искусству.
Есть такое мнение, что все русское искусство провалилось в «Черный квадрат» Казимира Малевича, а модернизм, который был после квадрата, к искусству не имеет никакого отношения. Есть другое мнение – Квадрат как бы поставил точку, провел черту. Все искусство, что было после него – повторяло в какой-то мере все, что было до. Мне как-то ни одно из двух мнений не импонирует…
Итак, что же такое «настоящее искусство»? Вообще, «искусство» и «высокое» - понятия не очень-то и совместимые. Ибо что есть искусство? Знаете?
ИСКУССТВО – ЭТО РАЗДРАЖИТЕЛЬ. Массажер эмоций. Переваренные чувства, излитые на кинопленку или на холст.
Такое вот определение. Мое. Оно абсолютно не поможет ответить на поставленный вопрос: что же все-таки «настоящее» искусство, а что – нет? Но оно – верное.
Можно, конечно, придумать другое определение, но оно сейчас нам не нужно, оно будет нужно тогда, когда возникает опасность смешения культуры с бескультурьем. Вот тогда я и придумаю
Замечу, что под культурой я понимаю не то же, что и Вы. Культура – то, что обслуживает культ. Само слово говорит о сием. Если она эту функцию не выполняет – это уже не культура. Ну а в целом и общепринятом культура – это совокупность духовных, материальных… И так далее. А как Вы считаете, по мере расширения цивилизации возможности процветания культуры расширяются? Или сужаются? Мне кажется, все же сужаются. «Живые культуры умирают», как это не прискорбно. Что человек испытывает, когда посмотрит интересный фильм, который поразит его? Ему захочется посидеть, сопереживать эмоции. Подумать: «Вот бы и мне так влюбиться!» Или «Вот бы и мне быть таким, как герой!» Раньше многие авторы дневников перечисляли книги, которые их изменили. Когда я первый раз увидела такой список, то удивилась: «Надо же, читаю-читаю, и не могу назвать ни одной книги, которая изменила меня. Ни единой».
Со всем вышеперечисленным можно поспорить. Да, это мое мнение, но это мнение основано на фактах. Чего Вы хотите, когда открываете книгу? Эмоций. Переживаний, впечатлений. Нам нравится то, что нас впечатляет, впечатывается в душу. Не бывает нравственных или безнравственных книг – есть плохо написанные и хорошо написанные, - заметил мудрый Оскар Уальд. Я бы с этим поспорила, но зерно правоты есть и в его словах.
В последнее время я наблюдала ряд дискуссий о том, хотят ли люди высокого искусства, ли же стремятся к низкому? Этот вопрос пусть будет открытым, но что вообще понимать под «высоким»? С первых же страниц дискуссии у Лепры началось разногласие – она Татьяну Толстую считает «высоким», а другие – нет. Как мне кажется, на её творчество в полной мере распространяется принцип: хорошие и красивые метафоры часто служат костылями хромым мыслям. Да простят меня поклонники Толстой, но форма над содержанием превалировать не должна.
Искусство (особенно литература) может быть свободным только в стихии противоречий, только в хитросплетениях конфликтов рождается, как в горниле, борьба, тяга к его развитию, сама жизнь…Именно поэтому искусство никогда не отразит в полной мере такую вещь, как духовность (не путать с моралью, нравственностью и проч.). Оно просто не сможет. Средневековую музыку, которая этой самой духовностью наполнена, очень многие просто не понимают. Потому что она не знала ни персонажей, ни лирических героев, ни кипения страстей – она была полна в себе, и человек, слушая её, вместо взволнованности испытывал состояние «взмысленности», когда зрение сердца анализируется разумом. Знаете, чем дольше я живу, тем больше понимаю, что одним умом, или наоборот, одной интуицией, человеку ничего не понять, нужно использовать весь данный арсенал – и ум, и сердце и т.д. Только вот как, если они, подобно лебедю, раку и щуке тянут каждый в свою сторону? А воз, как говориться, и ныне там – «я знаю, что ничего не знаю». Эти слова Сократа – как будто про меня.
Искусство подобно кораблю, плывущему по волнам. Передвижение ограничено береговой линией, но корабль может подплывать как к цветущим и зеленеющим берегам духовности, так и к мелководью пошлости, кишащему тиной, гнилыми водорослями, лягушками и утопленниками. Корабль может сделать своим парусом что угодно. Вышеназванная книга – о тонущем корабле. В 20 годы она была в моде, и тогдашнее состояние общества можно сравнить с состоянием больного, у которого поднимается температура, ergo, организм борется за выживание. Сам. Замечу, что нынешнее общество в нашей стране Кураев сравнил с пациентом, который скорее мертв, чем жив… Второй том «Заката» оставил людей равнодушными. Почему? Видимо, потому что болеть было уже некому.
Итак, вывод: высокое воздействует не на эмоции. Искусство же есть в какой-то мере заполнение пустоты. Не все, но очень многое из него. А то малое, что сиим не является, понятно и близко безумно малому количеству людей. Когда-нибудь человечество лишиться Моцарта, Врубеля, Бетховена… Нет, не потому, что это пропадет, забудется, вовсе нет, музыка на носителе может быть, и останется, холст тоже может храниться очень долго, реклама hp-технологий нам сие обещает. Просто… Знаете, что случиться? Не найдется на земле уха, способного услышать гениальность Моцарта, не найдется глаз, способных воспринять великие полотна. Уже сейчас единицы могут прочесть Библию и составить об этой книге правильное впечатление. Произведения искусства воспринимаются только людьми. Убери людей с планеты – и картина Дали будет не ценнее, чем простая картонка.
Но, хочу Вас обнадежить – в борьбе между культурой и бескультурьем в итоге победит… культура. Но такая, что нам сегодня она показалась бы бескультурьем.
P.S. На фото - мои пока еще коллеги по искусству.
@музыка: Сопровождение Рахманиновым маминой презентации по Ушакову.
@настроение:
Искусственное
) И, что удивительно, она такой и была! Просто он был ненормальный, и видел её как ненормальный. И, что самое удивительное, в прожекторе его сумасшедшего взгляда она становилась интересной! Пусть не романтичной, не потрясающей, но все же чем-то отличающейся от миллионов других красивых и интеллигентных женщин. 
