Дорогу осилит идущий...
Друзья, уж очень понравился мне этот фестиваль соционический.
Вот вторая история на тему "Романтика по-максовски". Может, кому-то глянется. 
Далее~~~
Бесшумно разъехались двери лифта, словно створки гигантской раковины с зеркалом вместо моллюска внутри. Оставалось лишь сделать шаг внутрь, но он медлил. Что же мешает? Стряхнув неудобные мысли, он вошел. Всего несколько секунд полета вниз, но он почему-то бежал от них. Не хотел оставаться наедине с самим собой в таком замкнутом пространстве. Сейчас бы пойти в бар, выпить пива, мартини, джека… или чего-то покрепче. Водки. Неразбавленной
Сейчас пойти бы и напиться – так будет честнее.
Ночь пыльно-серой полусферой накрыла город. Машина ждала его у парадного, как тихий синий кит у кромки воды. Привычный звук, брелок, сигнализация, открывшаяся дверца. Фиксация сознания на незначительных деталях. Какой хороший райончик… Еще бы, недаром снимать квартиру тут стоит бешеных денег. Он только что спустился из одной такой квартиры, за которую ровно одиннадцать дней назад отдал хозяйке эти самые бешеные деньги. Он даже не сомневался – наверху все его тридцать девять белых роз уже мирно почивают в помойном ведре, но через час ему придет смс с извинениями. Она помирится с ним, она не отдаст своих страданий по нему, ведь именно они позволяют так остро чувствовать жизнь – словно пробовать приправу с кончика ножа.
Смс он будет читать в ванной, под шум работающего крана. Как же это всё… Тошно.
Если бы знать – с какой точки начинаются истории, в этой самой точке еще не предвещающие ничего ужасного? Если б знать…
Он точно знал, как и когда все началось. Ровно в тот момент, когда он наклонился за вывалившимся из бардачка диском Лестера Янга, и тыльная сторона его ладони случайно коснулась ее колена.
Её колена, обтянутого тонким белым чулком, с несколькими брызгами апрельской грязи у самого голенища изящного ботильона на шпильке.
Почему-то всю дорогу он не мог оторвать от них взгляд. От ее коленей. И выше, там, где начиналась ажурная резинка чулка.
В тот вечер он ехал из спорт-клуба, где они с друзьями традиционно пили пиво и смотрели какой-нибудь репортаж: очередной бой Тайсона, матч Спартак-ЦСК, соревнования по синхронному плаванию - это было не принципиально. Но каждую последнюю пятницу месяца он отдавал этому занятию – как же, ритуал. Ритуал успешной жизни успешного мужчины, в которой есть все – квартира, дача, машина, любимый сын, красавица-жена – всего двадцать семь лет, лишь сеточка мелких морщинок у глаз.
И, апофеоз счастья, ежепятничные посиделки с друзьями.
На которые его отпускали без слова, провожая тихим взглядом: конечно, иди, милый, отдыхай, я погладила твою сиреневую рубашку – она как раз не слишком официальная.
В тот вечер она появилась из ниоткуда – просто возникла на краю автострады с бешеным движением, по которой он ехал с затянувшихся дружеских посиделок. Полумистическая тень в ярком свете фар, она шла медленно, навстречу потоку машин, и словно никуда не торопилась, что было очень странно – мегаполис, пятница и такой час. На секунду ему показалось, что весь мир склоняется к ней, земля замедляет свой бег, и все вокруг словно ждет ее следующего шага. Как только его машина оказалась рядом с ней – она чуть повернула голову и посмотрела на пустое пассажирское сиденье. Как будто все предвидела заранее. Она вся была какой-то… незавершенной, словно вылитая форма еще не остыла. Как будто она только сейчас вступила в мир и еще не успела освоиться.
Спустя два часа и четырнадцать минут он уже срывал с себя сиреневую рубашку – респектабельную, но не слишком официальную.
А спустя еще пару часов ожидал удара с небес. Он хотел тогда сказать всё, сразу, не рубить коту хвост по частям. Он не был ни подлецом, ни закоренелым вруном. И уж точно не был слабаком и трусом.
До этого дня он испытывал только удовольствие, принимая решения.
До этого дня вся жизнь была распланирована вплоть до покупки места на кладбище.
До этого дня он не солгал ни разу и вовсе не собирался ломать привычный порядок вещей.
А собирался тут же, не раздеваясь, сразу пройти в комнату и побросать костюмы вместе со всеми остальными рубашками, официальными и не очень, в свой луи виттоновский дорожный чемодан. А потом посылать деньги. Много денег. И забирать Макса-младшего на выходные – по графику, каждые вторые и четвертые выходные месяца. Праздники – через один, все логично.
Но когда он тихонько открыл дверь своим ключом, из угла прихожей ему в глаза сразу кинулись разбросанные детали роботов-трансформеров. И ярко-синий резиновый мяч. И грузовичок с красным кузовом, полным кубиков. И полицейский вертолет с отломанной вертушкой. Черт возьми, он же просил Дашу следить за порядком в доме! Никакой субординации!
И он с виноватой сбивчивостью старшеклассника лепетал что-то о не заводившейся машине, о пьяном Вадике, которого надо было непременно подвезти домой, и поэтому так поздно… Даша сразу поверила, не задав ни единого вопроса. Тогда ему даже казалось, что она притворяется, хитрит, оттягивает момент, чтобы посильней мучить его. Или понимает все, просто не хочет пугать криками ребенка. Что как-то неестественно подходит к раковине, включает кран, ополаскивает его чашку… И вот-вот – ну прямо сейчас! – она развернется и швырнет эту чашку о стену. Или в его голову, что было бы законнее и правильнее – он это заслужил. Но Даша наливала бергамотовый чай – его любимый, кстати - заботливо придерживая крышечку бело-синего гжелевого чайника.
Этот чайник на свадьбу подарили его родители.
Она привычно щебетала об успехах Макса-младшего в дошкольном развивающем центре, о ценах в Ашане, о его сером костюме, который пока держали в заложниках в химчистке.
На следующий день он уже врал про заболевшего коллегу и отвезенные на другой конец Москвы антибиотики. Он целовал Дашу в уже заметно округлившийся живот, в котором плавала их долгожданная лапочка-дочка. Алиса. Они даже имя уже выбрали. Он целовал Дашу с Алисой и врал, когда уходил.
Потому что с тех пор, как он случайно задел рукой её колено…



Далее~~~
Бесшумно разъехались двери лифта, словно створки гигантской раковины с зеркалом вместо моллюска внутри. Оставалось лишь сделать шаг внутрь, но он медлил. Что же мешает? Стряхнув неудобные мысли, он вошел. Всего несколько секунд полета вниз, но он почему-то бежал от них. Не хотел оставаться наедине с самим собой в таком замкнутом пространстве. Сейчас бы пойти в бар, выпить пива, мартини, джека… или чего-то покрепче. Водки. Неразбавленной
Сейчас пойти бы и напиться – так будет честнее.
Ночь пыльно-серой полусферой накрыла город. Машина ждала его у парадного, как тихий синий кит у кромки воды. Привычный звук, брелок, сигнализация, открывшаяся дверца. Фиксация сознания на незначительных деталях. Какой хороший райончик… Еще бы, недаром снимать квартиру тут стоит бешеных денег. Он только что спустился из одной такой квартиры, за которую ровно одиннадцать дней назад отдал хозяйке эти самые бешеные деньги. Он даже не сомневался – наверху все его тридцать девять белых роз уже мирно почивают в помойном ведре, но через час ему придет смс с извинениями. Она помирится с ним, она не отдаст своих страданий по нему, ведь именно они позволяют так остро чувствовать жизнь – словно пробовать приправу с кончика ножа.
Смс он будет читать в ванной, под шум работающего крана. Как же это всё… Тошно.
Если бы знать – с какой точки начинаются истории, в этой самой точке еще не предвещающие ничего ужасного? Если б знать…
Он точно знал, как и когда все началось. Ровно в тот момент, когда он наклонился за вывалившимся из бардачка диском Лестера Янга, и тыльная сторона его ладони случайно коснулась ее колена.
Её колена, обтянутого тонким белым чулком, с несколькими брызгами апрельской грязи у самого голенища изящного ботильона на шпильке.
Почему-то всю дорогу он не мог оторвать от них взгляд. От ее коленей. И выше, там, где начиналась ажурная резинка чулка.
В тот вечер он ехал из спорт-клуба, где они с друзьями традиционно пили пиво и смотрели какой-нибудь репортаж: очередной бой Тайсона, матч Спартак-ЦСК, соревнования по синхронному плаванию - это было не принципиально. Но каждую последнюю пятницу месяца он отдавал этому занятию – как же, ритуал. Ритуал успешной жизни успешного мужчины, в которой есть все – квартира, дача, машина, любимый сын, красавица-жена – всего двадцать семь лет, лишь сеточка мелких морщинок у глаз.
И, апофеоз счастья, ежепятничные посиделки с друзьями.
На которые его отпускали без слова, провожая тихим взглядом: конечно, иди, милый, отдыхай, я погладила твою сиреневую рубашку – она как раз не слишком официальная.
В тот вечер она появилась из ниоткуда – просто возникла на краю автострады с бешеным движением, по которой он ехал с затянувшихся дружеских посиделок. Полумистическая тень в ярком свете фар, она шла медленно, навстречу потоку машин, и словно никуда не торопилась, что было очень странно – мегаполис, пятница и такой час. На секунду ему показалось, что весь мир склоняется к ней, земля замедляет свой бег, и все вокруг словно ждет ее следующего шага. Как только его машина оказалась рядом с ней – она чуть повернула голову и посмотрела на пустое пассажирское сиденье. Как будто все предвидела заранее. Она вся была какой-то… незавершенной, словно вылитая форма еще не остыла. Как будто она только сейчас вступила в мир и еще не успела освоиться.
Спустя два часа и четырнадцать минут он уже срывал с себя сиреневую рубашку – респектабельную, но не слишком официальную.
А спустя еще пару часов ожидал удара с небес. Он хотел тогда сказать всё, сразу, не рубить коту хвост по частям. Он не был ни подлецом, ни закоренелым вруном. И уж точно не был слабаком и трусом.
До этого дня он испытывал только удовольствие, принимая решения.
До этого дня вся жизнь была распланирована вплоть до покупки места на кладбище.
До этого дня он не солгал ни разу и вовсе не собирался ломать привычный порядок вещей.
А собирался тут же, не раздеваясь, сразу пройти в комнату и побросать костюмы вместе со всеми остальными рубашками, официальными и не очень, в свой луи виттоновский дорожный чемодан. А потом посылать деньги. Много денег. И забирать Макса-младшего на выходные – по графику, каждые вторые и четвертые выходные месяца. Праздники – через один, все логично.
Но когда он тихонько открыл дверь своим ключом, из угла прихожей ему в глаза сразу кинулись разбросанные детали роботов-трансформеров. И ярко-синий резиновый мяч. И грузовичок с красным кузовом, полным кубиков. И полицейский вертолет с отломанной вертушкой. Черт возьми, он же просил Дашу следить за порядком в доме! Никакой субординации!
И он с виноватой сбивчивостью старшеклассника лепетал что-то о не заводившейся машине, о пьяном Вадике, которого надо было непременно подвезти домой, и поэтому так поздно… Даша сразу поверила, не задав ни единого вопроса. Тогда ему даже казалось, что она притворяется, хитрит, оттягивает момент, чтобы посильней мучить его. Или понимает все, просто не хочет пугать криками ребенка. Что как-то неестественно подходит к раковине, включает кран, ополаскивает его чашку… И вот-вот – ну прямо сейчас! – она развернется и швырнет эту чашку о стену. Или в его голову, что было бы законнее и правильнее – он это заслужил. Но Даша наливала бергамотовый чай – его любимый, кстати - заботливо придерживая крышечку бело-синего гжелевого чайника.
Этот чайник на свадьбу подарили его родители.
Она привычно щебетала об успехах Макса-младшего в дошкольном развивающем центре, о ценах в Ашане, о его сером костюме, который пока держали в заложниках в химчистке.
На следующий день он уже врал про заболевшего коллегу и отвезенные на другой конец Москвы антибиотики. Он целовал Дашу в уже заметно округлившийся живот, в котором плавала их долгожданная лапочка-дочка. Алиса. Они даже имя уже выбрали. Он целовал Дашу с Алисой и врал, когда уходил.
Потому что с тех пор, как он случайно задел рукой её колено…

@музыка: Roxete, * It Must Have Been Love*
@настроение:
@темы: Соционика, Рассказы, Литература, Фанфики
18.04.2011 в 09:28
Но написано хорошо) очень чарующе)
18.04.2011 в 09:39
Я рада, что тебе понравилось.
Честно сказать, я тоже не особо про них знаю, у меня только один знакомый Макс.
Нет, разумеется, это не их ТИМная черта и т.д. И вместо Макса мог бы быть другой ТИМ - не рацильнальный, а эмоциональный, Гексли, например...
Просто мне хотелось, чтобы в этом была... какая-то история, драма. Чтобы люди читали и верили. Чтоб как в жизни.
Понимаешь?..
18.04.2011 в 10:28
18.04.2011 в 11:16
Согласно заявке, она Еська... А жену я хотела сделать Дюмкой. Вот не знаю, честно, как оно дальше будет... Максы очень держаться за отношения обычно (насколько я знаю). И боятся неизвестного. Болевая ЧИ ж.
ты же знаешь, какой у меня дикий пунктик на этом
Знаю. Потому что у меня такой же. Думаю, принципиальная неспособность на измену объясняется как раз "заточенностью" психики ЭИИ под дуалов ЛСЭ. Ибо ЛСЭ измен не прощают. Белая сенсорика ж. Не перенесут они когда кто-то посягал на то, что их. Как один человек в теме написал, "После такого убил бы, да руки не хочется марать". (Цитата не дословная, но смысл вроде как передает. Если что, извиняюсь перед автором.
18.04.2011 в 12:09
Да? Это из-за ЧИ? Вот мне кажется, я тоже за "держаться" - хоть всю жизнь, даже если терпеть. Тем более, если семья и дети! Тогда уже как-то не обсуждается...
Заточенность) какое приятное слово) интересно, а это всем бы тимам понравилось? именно такая интерпретация - что это заточенность под дуала... но, по-моему, это не только их черта, но и наша) не в смысле "убил бы", а в смысле собственничества)
18.04.2011 в 12:29
мне нравится, как ты пишешь. и чувственностьу тебя какая-то тихая, нежная.
мурр^^
18.04.2011 в 14:25
Соглашусь. Не верю я что на фундаменте горя построишь счастье.
Заточенность) какое приятное слово) интересно, а это всем бы тимам понравилось? именно такая интерпретация - что это заточенность под дуала...
Ой не знаю... Это их надо спросить.
но, по-моему, это не только их черта, но и наша) не в смысле "убил бы", а в смысле собственничества)
*шепотом* Ага.
lisya1983
Спасибо. Я очень рада, что тебе нравится мой скромный слог.
18.04.2011 в 15:19
23.04.2011 в 15:22
Мне кажется, человек, который изменяет, сам себя "закладывает" на все оставшуюся жизнь. И отношение к нему других людей соответствующее.
Например, это ненависть со стороны жены, либо жалость, либо развод и т.д.
22.07.2011 в 12:35
Да, тут ты права, Максы - они такие.
И Есенинка в роли коварной разлучницы тоже довольно, гм, органична (хотя я тоже поначалу грешила на Гамлетку - эффектное появление, быстрый роман, розы в мусорной корзине).
Вообще читала, что проще всего Есенинке дается общение именно с Максом, хоть он и не ее дуал. Так что внезапная страсть, вспыхнувшая между героями, здесь вполне понятна и обоснована.